Ах, как нравились мне фотографические и рисованные портреты жуков-оленей из третьего тома «Жизни животных»! Увы, в Сибири эти могучие жесткокрылые не водятся, так что шансов увидать их воочию у меня не было. Другое дело — Приднестровье, входящее в ареал распространения этого вида. Но и там мне долго не везло, разок, правда, увидел одного, но он был, как в известном анекдоте, «маленький и совсем мёртвый», посему не восхитил. Да и вообще, насекомых в этих краях оказалось гораздо меньше, чем в моём родном Новосибирске, а тем более — в его окрестностях. Подозреваю, что дело в многолетней химизации сельского хозяйства и прочих, сопутствующих ей «ациях». Но вот однажды…
Не клевала в тот день рыба, и мне осточертело разглядывать поплавки — стоят, как влитые, на одном даже стрекоза пристроилась: отдыхает, устало опустив свои слюдяные крылышки. Да и спина от долгого сидения затекла — нужно размяться. Отошёл я на несколько шагов в глубь леска-насаждения, что тянется вдоль берега Днестра, и почти сразу же наткнулся на целое стадо краснокнижных жуков-оленей. Они устроились на какой-то родственнице ивы и посасывали сок, выделявшийся из трещин коры. Занятно, но рядом стояли точно такие же, вроде, деревья, однако жуков они не привлекали. Скорее всего, сок этого был слаще — проверять это я не стал, с восторгом разглядывая вишнёво-коричневых красавцев.
Внезапно откуда-то появился ещё один представитель «оленного племени» — мастью потемнее, размером поменьше и начисто лишённый рогов. Впрочем, он явно обладал иными достоинствами — это была самка. Самый крупный из рогачей тут же решительно направился в её сторону, но подойдя к объекту вожделения понял, что у него есть соперник — размером он потенциальному «первопроходцу» немного уступал, но выглядел как-то массивнее. Не размышляя, жуки вступили в схватку — сцепились рогами, пытаясь отогнать противника. Самка индифферентно наблюдала за происходящим. Надо думать, шум от столкновения закованных в броню рыцарей стоял изрядный, но только в их микромире, до меня же не доносилось ни звука. Участники битвы пытались подняться на задние лапки, чтобы получить преимущество, старались нанести удар сбоку, но их силы оказались равны, и сражение явно затягивалось. Я наблюдал за ним, дожидаясь исхода. Жучиха тоже.
И тут появился ещё один претендент на сердце, лапки и крылья прелестницы. Этот не стал откладывать решение проблемы в долгий ящик и тут же занялся делом, ради которого оторвался от поглощения сладкого сока. Жучиха не возражала. Бойцы продолжали выяснять отношения.
Завершив процесс, жук-пришелец огладил свои усики, расправил крылья и смылся. Самка, немного поразмыслив, последовала его примеру. Соперники продолжали битву.
В конце концов мне стало их жалко, и я решил прекратить эту потерявшую уже всяческий смысл дуэль — растащил драчунов и рассадил их на разные стороны ствола, рядом с сородичами, продолжавшими насыщаться. А потом ушёл к своим удочкам. Убедившись, что ничего там не изменилось, даже стрекоза продолжала лениво дремать на поплавке, вернулся к знакомому уже дереву. И там картина сохранилась: основная масса жуков жадно лопала, зато драчуны вновь нашли друг друга и опять сцепились. Без прежнего, кажется, азарта, скорее, из принципа.
Пришлось опять употребить власть: я разнёс их на разные деревья, росшие метрах в двадцати друг от друга. Впрочем, проверять, чем закончился этот эксперимент, поостерёгся. И особо размышлять над сценой, свидетелем которой невольно стал, тоже не счёл нужным: и так всё ясно, всё — на поверхности
© Пищенко В.И., текст, 2020
